четверг, 25 июля 2019 г.

Урок "Гроза двенадцатого года//Настала - кто тут нам помог"


Тип урока: урок анализа и синтеза.
Форма урока: групповое занятие.
Вид урока: семинар – исследование.
Технологии: педагогическая мастерская, мультимедийная технология.
Возрастная группа: обучающиеся 8 класса.
Цели урока:
1. Образовательная: раскрыть причины победы России в войне 1812 года, дать оценку поступков участников войны;
2. Развивающая: формирование надпредметных умений обобщать путём постановки и решении проблем, оперирования понятиями, рассуждениями по аналогии;
3. Воспитательная: формирование ответственного выбора личностной патриотической позиции по отношению к событиям Отечественной войны 1812г.
УМК и оборудование:
1.      Данилов А.А., Косулина Л.Г. История России, XIX век: учебник для 8 класса общеобразоват.учреждений. – М.: Просвещение, 2014.
2.      Л.Н.Толстой. Война и мир. Том 4, часть 4, глава 9, 10.
3.      Пакеты с источниками исторической информации;
4.      Мультимедийная презентация урока.
Ход урока:
I этап урока:
1. Индуктор. Индуктором к данной мастерской является отрывок из романа
А.С. Пушкина «Евгений Онегин»:
«Война двенадцатого года настала.
Кто же нам помог?
Остервенение народа, Барклай, зима
Иль русский Бог?»
2. Творческое задание. Участникам мастерской предлагается на основе анализа исторических источников определить причины победы России в Отечественной войне 1812г. Каждая из групп получает в качестве проблемной задачи один из «ответов» А.С.Пушкина: «остервенение народа», «Барклай», «зима иль русский Бог».
3Работа с материалами. Группы получают в качестве рабочих материалов выдержки из произведений Д.В.Давыдова, Н.А.Дуровой, А.С.Пушкина, фрагменты Послания Св. Синода «О нашествии иноплемённых», Высочайших манифестов Александра I и начале и окончании войны, исторических сочинений Е.В.Тарле. А.З.Манфреда, которые привлекались при изучении уроков данной темы[1]
4. Социализация. Представление группами результатов своей работы через устные выступления учащихся.
5. Промежуточная рефлексия. Какие причины, факторы, обстоятельства способствовали успеху России в разгроме нашествия?
6. Разрыв. Учитель предлагает выбрать из сентенций о войне вообще одно высказывание, которое станет утверждением – эпиграфом при дальнейшей работе: «Войны – всегда зло», «Не в силе Бог, но в правде», «Война есть последний аргумент», «Хочешь мира, готовь войну», «Война есть продолжение политики иными средствами».
II этап урока:
1.                  Индуктор. Вопросы учителя: «Верите ли вы, что во время военных действий представители враждующих сторон могли понимать внутреннее состояние души друг друга?», «Верите ли вы, что воины враждующих государств спасали больных, голодных противников?»
Учитель предлагает ученикам установить, верны ли данные утверждения, обосновывая свой ответ. Пример из практики. Ответы учеников: «Да. Верю, т.к. в повести В.Закруткина «Матерь человеческая». Мария искренне пожалела раненого юного немца, представила его в мирной жизни», «Да. Верю, т.к. в книге С.Алексиевич «У войны - не женское лицо». Санитарные инструкторы вспоминают, как оказывали медицинскую помощь немецким солдатам».
2.                  Творческое задание группам. Обучающимся предлагается прочитать отрывки из романа Л.Н. Толстого «Война и мир» и дадим ответ на эти вопросы (том 4, часть 4, глава 10 «Допрос Пьера Маршалом Давун) и (том 4, часть 4, глава 9 «Появление из лесу Рамбаля и его денщика»).
1)      Учащиеся делятся на шесть групп и выбирают одну из шести «шляп мышления». В группе выбирается один человек, который озвучивает ответ от имени всех.
2)      Таблица «Шесть шляп мышления».
Белая шляпа
Мыслим фактами, цифрами
Желтая шляпа
Положительное, позитивное мышление
Черная шляпа
Критическое мышление
Красная шляпа
Эмоциональная
Зеленая шляпа
Творческое мышление
Синяя шляпа
Философская, обобщающая, аналитическая
Во время работы учащиеся оформляют свои ответы на листах бумаги фломастером того же цвета, что и шляпа, выбранная группой.
3.      Работа с материалами.
Л.Н.Толстой Война и мир. Том 4, часть 4, глава 9 «Появление из лесу Рамбаля и его денщика».
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев. В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что-то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что-то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что-то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами. Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по-бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
- Тоже люди, - сказал один из них, уворачиваясь в шинель. - И полынь на своем кореню растет.
- Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу... - И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Л.Н.Толстой Война и мир. Том 4, часть 4, глава 10 «Допрос Пьера Маршалом Давун)
8-го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое-где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново-Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого-то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда-то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой-то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил: Qui êtes vous?
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что-нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
4.                  Социализация – представление группами результатов своей работы.
Учитель предлагает в группах оценить поступки участников романа Л.Н.Толстого. Пример из практики. Ответы учеников:
Белая шляпа: Л.Н. Толстой обращается к теме родины, России, ее историческому пути 1812 года. Л.Н. Толстой - участник Крымской войны. Сам проявлял подлинное мужество в сражениях. Герои произведения соотечественники и наполеоновская армия.
Желтая шляпа: Французский генерал Давун отпускает Пьера, потому что он понял, что они оба дети человечества. Мы увидели состояние души наших соотечественников и воинов наполеоновской армии. Кругом кровь, смерть, а люди разных национальностей понимают и жалеют друг друга. Нет ненависти против человечества.
Черная шляпа: Война - противная человеческому разуму и всей человеческой природе события. Почему люди убивают друг друга? Лишь потому что некоторые политики хотят захватить власть.
Красная шляпа: Нельзя не заметить глубокий патриотизм Пьера, русских солдат. У русских солдат осталась добрая душа. Даже в условиях взаимной ненависти прорастают добрые, человеческие чувства с обеих сторон. Печально, что война уничтожает замечательных людей, приносит страдания тем, кто хочет мирно жить.
Зеленая шляпа: Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой. О чем перешептывались они? Мы написали свои версии. Звезды радовались: между людьми нет злобы, люди бросят оружие и по вечерам будут любоваться небесными светилами. Звезды тихо шептались, чтобы не спугнуть гармонию между разными людьми.
Синяя шляпа: Автор считает, что во время войны разрушение смерти есть истинно человеческий мир, доброе отношение между людьми разных стран и народов.
5.                  Общая рефлексия. Во время войны главное остаться человеком, а не превратиться в сгусток злобы, ненависти. Тот кто любит человечество, любит и свою Родину. На страницах литературного произведения увидели главные черты, составляющие черты русского человека. Так будем же верить в Россию так, как любили ее защитники 1812 года, как любил поручик артиллерии Л. Н. Толстой!


[1] http:/1812.ru/ru